Простые дела

(Благоустройство Казано-Богородского ключика)"Чем отличается русский от немца? Тем, что если течет крыша, то немец берет лестницу и лезет ее чинить, а русский пишет письмо президенту", - эта шутка наших дней пришла к нам из советских времен. Только тогда была партия. И партия решала почти все, да так, что простой народ во многом отвык самостоятельно хозяйствовать на своей земле. Впрочем, еще во времена Некрасова ждали барина, который должен был рассудить своих крепостных людишек. Другая мудрость дополняет ее: "Инициатива наказуема исполнением". В общем, сиди и не рыпайся, тебе что, больше всех надо? Да и что вообще может простой человек? Вроде как почти ничего. Ну… а если проверить?

Честно говоря, целенаправленно подобный эксперимент мне не доводилось ставить, а вышеизложенные мысли появились вот по какому случаю. В одну прекрасную пору летних каникул довелось мне в очередной раз побывать на своей малой родине - в деревне Тагашет, в которой я родился и вырос. Да не одному, а со своей супругой Наташей, с которой только повенчались, и поездка в Сибирь на свою историческую родину стала свадебным путешествием. Чувствовал я себя львом Бонифацием, после городского цирка оказавшегося на воле. Поход в горы, сбор грибов и ягод, рыбалка и покос, чтение поэзии по вечерам и виниловые пластинки, поездки по родственникам и друзьям, купание в тагашетском пруду и прогулки в окрестностях деревни - все это сделало отдых незабываемым.

На последней неделе каникул решили облагородить деревенский ключик, находившийся невдалеке за ней, под горою. Вода в нем всегда прозрачная, холодная да сладимая. Когда-то в незапамятные времена родники и ключики пользовались у народа особым почтением, многие из них были известны как чудотворные, над ними строились часовенки и срубы. Воду же использовали только для питья, для иных нужд брали в особых случаях. Позже часовенки снесли, и лишь в крещенскую ночь редкие жители наведывались за святой водицей.

Деревенский ключик, некогда известный на всю округу, уже давно затиневел и оброс травьем, топкие берега подмыло. Обычно деревенские жители о нем вспоминали, когда ломался глубоководный насос, и Тагашет оставался без воды. Вода из речки Тагашетки мутная из-за илистого русла, для питья не пригодна, поэтому ключик всегда выручал. Но после замены насоса о нем опять забывали. Чуть ниже от истока принимали грязевые ванны местные хрюшки, видимо решившиеся заняться моржеванием (иного объяснения их пребывания в ледяной грязи я найти не смог, списав все на суровый сибирский характер животинок).

Задача оказалась не из легких: как-то надо было выровнять и укрепить берега и сделать подход к воде по вязкой кромке. Никакого первоначального проекта не было, лишь по мере работы стало проясняться ее направление. Главным помощником и вдохновителем оказалась жена, искусствовед по образованию.

Помолившись да перекрестившись, приступили к работе. Первым делом удалили заросли густой травы по берегам, потом очистили русло от тины. Далее пришлось углубить его дно, чтобы поднять берег над уровнем воды. На это ушел первый день работы. Самой сложной задачей оказалось укрепление топких болотистых берегов, постепенно подмываемых и сползавших к воде. Наполненные влагой, они начинали проседать под ногами. Особенно трудно было укрепить место, из которого бил родник.

Для этого выступы береговых окромин были срезаны, верхний слой влажной земли снят и засыпан мелкой каменной крошкой, чтобы обеспечить дренаж в случае дождя, после которого берега обычно окончательно превращались в болотную жижу. В истоке решили поставить трехстенный сруб, чтобы вода, бьющая из-под земли, больше не подмывала над собой берег. Для сруба за неимением сосновых бревен пришлось использовать осиновые, в надежде, что в будущем удастся заменить его на более основательный и долговечный. Второй день был потрачен на заготовку тонких бревен в лесу.

Погода выдалась в эти дни удивительно солнечной и ясной. С полдневным разымчивым зноем мешались немолчный стрекот кузнечиков и духовитый запах задичавшей люцерны. Соцветия пижмы и зонтики пучки высились над синетой цветущего мышиного горошка, в котором юрко прятались изумрудные ящерицы. Невдалеке паслись лопоухие телята в листовнике у предлесья, лениво взбрыкивая от укусов слепцов. В неоглядной выси бездонно-лазурного неба медленно парил коршун.
Наташа стойко переносила зной и мошкару, овладевая несручным от непривычки плотницким мастерством. Бревна сочили и, ошкурив, скатывали к лесной опушке. Подумав, часть набережной решили выложить камнем-плитняком, который грудами лежал в зарослях крапивы за деревней на месте бывшего телятника, порушенного до основания еще лет пятнадцать назад. Бревна и плитняк вывезли на отцовой лошадке.
Берег выше набережной выровняли срезанными на луговине пластами дерна, укрепив березовыми жердями. Так на образовавшейся небольшой терраске появилось пространство для скамейки, на которой теперь можно было отдыхать. Само же дно выложили голубым речным камнем, собранным ниже по течению. В основании источника был поставлен столб, найденный на месте бывшей городьбы брошенного огорода. Поверх него сделали небольшую двускатную крышку, а на лицевую стесанную сторону поместили Казанскую икону Божьей Матери с рукописным текстом молитвы. До революции деревня называлась Казано-Богородской, поэтому между собой источник назвали Казано-Богородским ключиком: кто знает, может приживется это название и останется память о прежнем наименовании деревни. Дело довершили благодарственным молением. Всех расходов оказалось 60 руб. (пожертвование в храме на иконочку), да несколько дней увлеченной работы малым семейным подрядом.
Начав работу над источником почти случайно, мы постепенно стали проникаться особым ощущением времени: словно связывалась одна из пусть самых тончайших ниточек истории родной деревни, разорванная общим небрежением о земле наших прадедов. Обычно весной, с молитвой, шли они в чистых домотканых косоворотках с деревянными лопатами, чтобы после вешнеталого паводка очистить родничок и сделать его украшением своей земли. Нехитрый берестяной ковшичек, да крохотная часовенка - вот и все обыкновенное устройство таких ключиков, но сколько заботы вкладывал в них простой русский крестьянин, с каким трепетом он зачерпывал в загрубевшие от работы ладони ключевую хрустально-искристую воду. И всякий путник осенял себя крестным знамением и снимал головной убор, чтобы испить благословенной молитвенным словом водицы. Ведь на труд и радость дана была людям вся эта великая, дивная и прекрасная русская земля, чтобы они хранили и возделывали, были созидателями и устроителями ее.
Это простое и малое дело по облагораживанию источника навело на мысль, что вся земля наша, сегодня заброшенная, лежащая в разрухе и бурьяне, в считанные годы может прийти в цветущее состояние, если каждый сделает хоть одно простое и малое дело на общее благо, не ища и не ожидая своей выгоды. Глаза бояться и не верят, что можно поднять землю и возродить на ней жизнь, но стоит взяться, как придет увлечение созидательным трудом. Не ожидать подачек и милостей от власти, не жалобясь и не прося ее сделать хоть что-то. Ведь в наших силах убрать помойки, в которые превратилась страна, подправить и покрасить заборы, выкосить бурьян. В наших силах да с Божьей помощью бросить пить, травить себя и близких табаком, матершинничать и скандалить. Это не требует почти никаких денег, а только труда. Господь даст на доброе начинание от всех щедрот своих и сил вволю, и возможностей. Нужно только, засучив рукава, взяться за общенародное дело.

Ведь пора вспомнить, что мы не только население, проживающее на определенной территории, но мы прежде всего народ, и эта территория есть наша Родина, наше Отечество, завещанное нам предками. Из глубины веков звучат слова летописца XIII в.: "О светло светлая и украсно украшена земля Русьская! И многыми красотами удивлена еси: озеры многыми, удивлена еси реками и кладязьми месточестьными, горами крутыми, холми высокими, дубравами частыми, польми дивными, зверьми разноличьными, птицами бещислеными, городы великыми, селы дивными, винограды обителными, домы церковными и князьями грозными, бояры честными, вельможи многами - всего еси испольнена земля Руськая, о правоверная вера хрестияньская!".

Кто-то, быть может, назовет вышеизложенное идеализмом и похвальбой, но разве лучше сегодняшнее уныние, пессимизм и бесконечные разговоры о том, как все плохо? Не означает ли это, что разруха нашей жизни прежде всего не в повседневности, а в уме и сердце, не имеющем веры? Нам до сих пор кажется, что мы без государства сами ничего не может сделать на заброшенных и порушенных землях. Но пора понять, что не нужны мы своей власти как умный, здоровый и работящий народ, раз она позволяет его развращать и спаивать, отуплять и доводить до нищеты и убожества.

Напоследок хочу рассказать историю об одном юродивом, жившем в 19 веке. Звали его Филиппушкой, был он из простых крепостных крестьян. После смерти жены, оставив все, он ушел из своей деревни и стал странствовать по России. Не раз его били и арестовывали как бродягу, да что было взять с юродивого! За всякое поношение он благодарил и кланялся в ноги. Смеялись над ним, осуждали его за то, что без дела скитается по земле. И не ведал никто, что за внешностью сирого и убогого деревенского дурачка кроется великий молитвенник и праведник, молившийся о своих обидчиках и о всем народе.

Однажды он поселился в маленькой лесной сторожке и стал в ней подвизаться. Потом ископал в ней погребок и спустился в него для молитвы. Пуще прежнего стали потешаться над ним: экой дурак! Но прошли месяцы и потянулись к Филиппушке монахи из ближайшего монастыря. Вместе они ископали подземные кельи с храмом. В этот храм одна благочестивая девица пожертвовала икону, перед которой он стал еще более усердно молиться. Вскоре юродивый умер, а у иконы стали происходить чудеса исцелений. Были они настолько явными, что со всей России потянулись паломники. На поверхности построили большой собор, число братии достигло вскоре 300 человек. Так возник Черниговский скит, ставший в 19 веке центром московского старчества возле Троице-Сергиевой Лавры.

Более года мне довелось водить в нем экскурсии и видеть, как вера слабых и убогих делает сильными и прекрасными, как люди, начав с крохотных усилий, достигали великих результатов. Сотни паломников едут, чтобы увидеть это благодатное место. А все началось с молитвы простого необразованного юродивого, ставшего праведником и святым.

Этот пример научает тому, что даже самое малое и простое наше доброе дело, творимое во имя Бога и ближних, может иметь величайшие плоды. Поэтому не стоит бояться быть щедрым и милостивым, Господь за каждую потраченную на благо копейку воздает тысячей. Это ведь и есть подлинный патриотизм: с любовью и нежностью относиться к земле отцов, в которой упокоились их косточки. Не поганить ее, не быть равнодушным, а хранить в порядке и возделывать трудом своих рук. Простое дело кажется лишь малой, ничего не значащей каплей, но с нее может начаться река человеческого добра, смывающая все зло и грязь нашей жизни на свое пути.