Во блаженном успении
Вот и выглянуло полдневное солнышко, брызнув россыпью серебрянозолотых лучей на взгорье сельского кладбища. Кончились похороны, земля тяжелой волной накрыла отошедшего в жизнь иную. В березовой роще вновь словно вода озерная легла светлая тишина.
Деревянные, железные, мраморные кресты терялись в буйном малиннике, идущем стенка на стенку в молодцеватой удали среди голубых оградок. У огородья паслись лопоухие с белесыми ресницами телята, погружая головы в сочную густую траву. Русское деревенское кладбище по-прежнему хранило свою неизъяснимую зачарованность и тихую березовую радость с прозрачными льдинками грусти. Сколько десятилетий здесь не совершалось панихид, не было слышно кадильного звона, будто стало оно вдовым приходом. Над столетними могилами русских пахарей не осталось даже крестов и холмиков, забылись их имена. Земной путь оказался следом от проплывшего корабля на морской глади: "Воистинну суета всяческая, житие же сень и соние: ибо всуе мятется всяк земнородный". Сколько могилок появилось умерших без покаяния и молитвы после них, а мирность была вся та же. Мирность православного храма усопших с выбеленными стенами из стволов берез, с синим сводом неба и солнечной златожарой маковкой над ним. И вечерний туман отныне стал им кадильным дымом, и запах душистого клевера ладаном, и звезды зажженными лампадками заупокой среди всенощных Господа для разрешившихся от тел и теперь ожидавших Воскресения и Суда. Смерть помирила всех, кто не мог ужиться прежде, нашла рядом место тем, кому было невмоготу на одной земле, съединила тех, кто без смертной ненависти не мог видеть друг друга. Некому больше помнить тех ссор и хранить червленым золотом гнев и обиды, ставшие мелочью, на которую уже ничего не купить. Отошли в землю все странники, скитальцы и искатели земного счастья. Встретились все, кто был разлучен. И всякая скорбь миновала, и натруженные руки обрели покой. На листве и в траве, на тропинках, крестах и оградках вечерней росой покоилась мудрость Экклесиаста: "И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: "нет мне удовольствия в них!". Доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды, и не нашли новые тучи вслед за дождем. В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут дщери пения; и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы; и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; – доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его".